Древняя эмблема или цвет нации, подобно гербу древнего рода, должны быть всегда и неизменно сохраняемы нетронутыми. В противном случае самая эмблема теряет символическое и историческое свое значение, не приобретает популярности в народе и становится не более как официальным, казенным штемпелем (русский флаговед Владимир Белинский)
День 22 августа ‒ день Государственного флага Российской Федерации, ‒ заставляет нас вспомнить историю нашей государственной российской символике, напрямую связанной с нашей национальной идентичностью.
Государственная символика в идеале отражает душу, суть государства, если она основана на исторической преемственности и исторических традициях. К государственным символам в первую очередь относятся герб и флаг.
Именно в такой последовательности, поскольку в истории государств герб, его «цвета» и образы, предшествуют цветам и образам флага.
Для начала уточним само понятие символ, смысл которого весьма, должен заметить, не очевиден и ускользает даже от профессиональных философов и филологов.
Существует более шестидесяти определений «символа».
Но для нас будет достаточно, если мы осознаем символ, как «проявление вечного во временном», как выражение духа или идеи во времени и пространстве.
Чтобы оценить степень адекватности государственной символики страны, в данном случае, России, ее историческому предназначению, ее исторической сущности, надо прежде всего эту сущность для себя уяснить.
Не знаю, насколько это очевидно для вас, но я глубоко убежден, что понять Россию и ее историческую судьбу можно только в православной парадигме, то есть в понимании мировой истории с точки зрения православного христианства. В этом случае, становится много ясным в самых темных и затемняемых годах и периодах нашей истории.
Ясно видно, что значение России, было и есть в преемственном хранении вселенского православия, ее государственном бытии Третьего и последнего Рима, потенциально вселенской христианской Империи – Вечного Рима.
Россия стала таковой в середине XV века, после падения Второго Рима ‒ Константинополя. Царство православия не пало с падением Ромеи, ‒ только центр его переместился к северу, ‒ и должно было продолжать существование там, куда отныне была «перенесена вселенская церковь, где сохраняются апостольские правила и где блюстителем церкви является Православный могучий Царь.
Два Рима пали: западный и восточный, ‒ Третий Рим есть Москва, ‒ а четвертому не бывать!… С новым таким назначением Москва должна осуществлять и новые обширные задачи, должна блистать, должна светиться в концы вселенной паче солнца…» (Воронец Е.Н. Как произошли и что означают черный, желтый и белый цвета нашей государственной символизации. Харьков, 1912, с. 6).
И Москва, в качестве знака преемства Священной Римской империи ‒ Вечного Рима, ‒ унаследовала символический герб Второго Рима ‒ черного двуглавого орла в золотом поле.
В настоящее время, есть разные мнения о происхождении самого двуглавого орла, как государственного символа, и о расцветке его.
Но для нас будут основополагающими два неотменимых факта.
Во-первых, именно черного орла на золотом фоне привезла в Москву в 1472 году на своем стяге племянница последнего императора Второго Рима София Палеолог, невеста, а потом супруга Великого Князя Ивана III Васильевича.
Во-вторых, черный орел на золотом фоне стал с момента политического и государственного крушения Константинопольской Империи флагом Константинопольского патриархата, претендующего, ‒неважно в данном случае с какой правотой, ‒ на именование Вселенского, ‒ как духовного преемника Вселенской православной монархии, Священной Римской Империи.
И если в первом случае, выбор цветов флага Ромейской принцессой мог быть до некоторой степени произвольным, то Константинопольский патриархат для сохранения и упрочения своего духовного влияния на паству во враждебном турецко-исламском окружении, однозначно выбрал символ привычно-сакральный для подавляющего большинства своих прихожан близких и дальних, прошлого, настоящего и будущего.
Но Россия не просто восприняла герб, пусть великой единоверной, но иной империи: на черной груди государственного орла появился в щите белый Всадник на белом коне поражающий дракона, ‒ Святой Георгий Победоносец, покровитель Москвы.
И белый цвет, или цвет серебра, в дополнение к черному и золотому стал третьим государственным цветом России ‒ Третьего Рима.
Даже чисто визуально, без всяких геральдических объяснений черный орел на золотом фоне с серебряно-белым всадником на груди производит сильное и благое впечатление.
Золото, в психологии, ‒ цвет радости, а черный ‒ цвет сосредоточения, целеустремленности.
В центре композиции ‒ белый всадник, копьем поражающий зло, ‒ олицетворение Белого Царства и Белого Царя, защитника территории православия на земле. Композиционно происходит концентрация внимания к существу выражаемого гербом и флагом, внимание не только не рассевается, но напротив, собирается в точку, как в системе концентрических кругов.
Следует отметить, что с самого начала на Герб, а затем и на Государственную хоругвь Московского Царства, ставшую потом Государственным знаменем Российской Империи, вместе с бело-серебряным всадником вошли красный и синий цвета.
Красный ‒ цвет щита, в котором размещен всадник, а синим, обычно был цвет развевающегося плаща его. То есть красный и синий цвета изначально присутствовали в черно-золото-серебряном гербе Российской Империи, и ее государственном знамени, но как цвета дополнительные.
В 1497 году двуглавый орел появился на печати Ивана Васильевича, а на Великокняжеских грамотах появилось цветное изображение черного орла в золотом поле (Воронец Е.Н., с. 7).
До 1917 года черный орел на золотом фоне с белым всадником на груди нерушимо пребывал на Государственном знамени Российской Империи и на Императорском штандарте.
Удивительным образом, совершенно не секретен, но мало известен факт, что в Российской Империи различалось Государственное знамя и Государственный флаг.
Государственное знамя изготовлялось обычно заново к каждой Коронации, что не в последнюю очередь было связано с тем, что, либо на крыльях орла, либо на щитах по периметру знамени, изображались гербы земель и владений, входивших в полный титул Императора Всероссийского.
А Российское Царство, равно как и Российская Империя были государством чрезвычайно динамичным и активно расширявшим территорию православия на земле.
Мне уже доводилось говорить об этом, но не могу не повторить, что, начиная с воцарения Ивана Грозного (или с воцарения Романовых ‒ порядок цифр на час, день, год не меняется),
территория Московского Царства, а затем Российской Империи (по 1913 год) росла со средней скоростью порядка: 6 кв. км в час, 144 кв. км в день или 53 000кв. км в год!
И так 370 лет, или 300, если считать от 1613 года. Ясно, что график роста в реале имел разную крутизну. Но средние приведенные цифры неотменимы.
Для наглядности. Площадь недавно воссоединенного с Россией Крыма составляет 27 000 кв. км. следовательно, пока Россией правили ее цари, средний ежегодный прирост территории составлял два Крыма.
Поэтому гербы на крыльях орла или на самом знамени необходимо должны были периодически обновляться. Но само Государственное знамя, по крайней мере с коронации Елизаветы Петровны в 1742 году, композиционно оставалось неизменным (рис. 1, 2 и 3).
Рис. 1. Государственное знамя, созданное ко дню Священного Коронования Елизаветы Петровны
Рис. 3. Государственное знамя Российской Империи на древке. На лентах хорошо видны главные года истории России: 862 год – год начала Руси, 988 год – год Крещения Руси, 1497 год – год принятия и слияния герба империи Византийской-Ромейской с гербом царства Русского, 1721 год – год рождения Российской Империи.
Не знаю, как вам, читатель, но на мой взгляд, лучшего государственного флага на все случаи государственной жизни и на все времена, придумать сложно. Вот уж действительно, перефразируя слова русского национального Гимна:
«Вейся на страх врагам, вейся на славу нам».
Зачем потребовалось изобретать при этом какой-то еще национальный флаг, да еще до остервенения спорить об его расцветке, навсегда останется тайной, похороненной в недрах имперских канцелярий.
Значительно проще было бы продублировать Государственное знамя в количестве экземпляров, достаточном для украшения улиц, площадей и отдельных зданий во все торжественные моменты, и глядишь, Империя бы стояла и поныне.
От символов сие не мало зависит.
Но сложилось иначе…
Об этом случившимся и поговорим. Последовательно…
До 1625 года над головами орла находились две короны, а между ними обыкновенно изображался русский восьмиконечный крест ‒ символ православия, ас 1625 года повелено было вместо креста помещать третью корону.
С этих времен русский орел держит в когтях скипетр и державу и увенчан тремя коронами ‒ символом Святой Троицы.
Лишь в XIX веке, когда русское образованное общество отошло от православия, три короны орла стали примитивно трактовать как символ триединства восточных славян.
Наиболее мощный и законченный вид русский гербовый орел обрел в царствование Царя-Миротворца Александра III (рис. 4).
В 1892 году в Своде Законов Российской Империи (том I, часть 1), наконец, появляется точное описание государственного герба, который с этого момента становится незыблемым.
На грудь орла окончательно возвращается Андреевская цепь. Глянцево-черные перья подчеркнуто чистых форм густо осыпают грудь и шеи орла, и широко распростертые, как будто живые крылья.
Лапы мощно несут тяжелые скипетр и державу.
Клювы могучих голов грозно раскрыты и языки выпростаны.
Суровый взор огненных глаз обращен к востоку и западу.
Вид орла как никогда до сих пор, внушителен, торжествен и грозен.
На крыльях его помещаются гербы:
На правом крыле:
1) Царства Казанского (в серебряном щите черный коронованный дракон);
2) Царства Польского (в червленом щите серебряный коронованный орел с золотым клювом и когтями);
3) Царства Херсонеса Таврического (в золотом щите черный византийский, увенчанный двумя золотыми коронами орел, с червлеными языками и глазами, золотыми клювами и когтями; на груди в лазоревом, с золотыми краями щите золотой осьмиконечный крест);
4) Соединенный герб древних княжеств ‒ Киевского, Владимирского и Новгородского
(в щите, разделенном вилообразно на три части;
в первой, лазоревой части ‒ герб Киева: Св. Архистратиг Михаил в серебряном одеянии и вооружении с пламенеющим мечом и серебряным щитом;
во второй червленой части ‒ герб Владимира: золотой лев в железной, украшенной золотом и цветными камнями короне, держащий в правой лапе длинный серебряный крест;
в третьей, серебряной части ‒ герб Великого Новгорода: два черных медведя, поддерживающие кресла золотые с червленою подушкою, на коей поставлены: крестообразно с правой стороны скипетр, а с левой ‒ крест; над креслами золотой трисвечник с горящими свечами; в лазоревой окраине щита две серебряные, одна напротив другой, рыбы).
На левом крыле:
5) герб Царства Астраханского (в лазоревом щите золотая корона; под нею серебряный восточный меч с золотой рукоятью, острым концом вправо);
6) герб Царства Сибирского (в горностаевом щите два черных соболя, стоящих на задних лапах и поддерживающих передними: одной — золотую пятизубцовую корону, другой — червленый лежащий лук и две крестообразно, остриями вниз, поставленные стрелы);
7) герб Царства Грузинского (в золотом поле Св. Великомученик и Победоносец Георгий, в лазоревом вооружении, сидящий на черном коне и поражающий простым червленым копьем зеленого, с черными крыльями дракона);
8) герб Великого Княжества Финляндского (в червленом щите золотой коронованный лев, держащий в правой лапе меч прямой, а в левой ‒ меч выгнутый, на который опирается задняя правая лапа льва; по щиту симметрично разбросаны восемь серебряных роз).
Орел Александра III содержал в себе тот полный титул Российских Императоров, который только в очень редких случаях употреблялся в торжественных манифестах (рис. 4).
Рис. 4. Малый Государственный Герб Российской Империи при Александре III
Национальный символ русского народа и сегодня ДВУГЛАВЫЙ ОРЕЛ ‒ символ вечности России, символ хранения ей в чистоте веры православной, символ нового осознания нами своих исторических корней и национальных устоев.
Для полноты картины приведем изображения Большого и Среднего герба Российской Империи:
Перенеся теперь вновь наше внимание от герба к флагу, нетрудно понять, что поскольку цвета государственного флага являются производными от цветов государственного герба, до 1896 года черно-золото-белый флаг в различных сочетаниях однозначно оставался государственным флагом Российской Империи.
Но только в 1858 году Императором Александром II был собственноручно утвержден, узаконен рисунок «с расположением гербовых черно-желто-белого цветов Империи на знаменах, флагах и других предметах для украшений на улицах при торжественных случаях» (Второе полн. Собр. Законов Российской Империи. Том XXXIII, отд. 3, кн. III. Прилож. стран. 311 к № 33289).
1 января 1865 года выходит Именной указ Александра II, в котором цвета черный, оранжевый (золотой) и белый уже прямо названы «государственными цветами России».
Цвета флага означали следующее:
Черный цвет ‒ цвет Российского двуглавого орла ‒символ Великой державы, символ державности и власти, государственной стабильности и крепости, незыблемости русских границ ‒ «где раз поднят русский флаг, там он останется навсегда» ‒ та основа, которая определяла в веках и доныне смысл государственного бытия русской нации.
Золотой (желтый) цвет ‒ цвет знамени Второго Рима, воспринятого как государственное знамя России ‒ Третьего Рима, для нас русских ‒ символ преемственности и сохранения в чистоте Истины Христовой ‒ Православной веры.
Белый цвет ‒ цвет вечности и чистоты, цвет Святого Георгия Победоносца‒ символ великой, бескорыстной и радостной жертвенности за Отечество, за «други своя», за Землю Русскую, ‒коренной черты русского национального характера, которая из века в век, из рода в род, озадачивала, восхищала и страшила иноземцев.
Рис. 7. Высочайше утверждённое «расположение гербовых цветов Империи на знамёнах, флагах и других предметах, употребляемых для украшений при торжественных случаях» в приложении к указу Александра II от 11/24 июня 1858 года
11 июня 1858 года Император Александр Второй собственноручно утвердил рисунок с расположением гербовых черно-желто-белого цветов Империи на знаменах и флагах для украшения на улицах при торжественных случаях.
Нельзя не признать, что после официального утверждения Императором черно-золото-белого национального флага, дела Империи шли весьма успешно. И ныне среди сторонников этого флага популярно высказывание: «В те годы, когда официальным флагом России было черно-желто-белое знамя, Россия ни разу не проигрывала в войнах».
Утверждение можно считать вполне соответствующим истине, так как за время использования флага (если учесть промежуток до 1896 года) Россия одержала победу в Кавказской войне, войне за освобождение балканских славян и даже в небольшой войне против Англии в Афганистане.
Спрашивается, каким же образом, бесспорно отвечающий исторической традиции и геральдическим принципам, черно-золото-белый имперский национальный русский флаг оказался замененным на всем нам известный бело-сине-красный, если считать по-прежнему с верхней полосы, триколор, или говоря по-русски ‒ трехцвет?
Считают обычно, что первоначально этот флаг был первым русским военно-морским флагом, и был поднят на первом русском военном корабле «Орел», построенном в селе Дединове под Москвой в 1667-1669 годах, поскольку для оснастки его была отпущена Сибирским приказом в 1668 году материя красного, синего и белого цветов. О чем сохранились документы.
В 1910 году член Особого совещания по вопросу о русском национальном флаге, хранитель Московской оружейной палаты Ю.В. Арсеньев подверг это мнение обоснованной критике, указав, что флаг на корабле «Орел» в Дединове был, по всей вероятности, белый, посередине поля которого был нарисован золотой или черный орел (см.: Материалы Особого совещания 1910 г. СПб., 1910).
Вряд ли самого царя Алексея Михайловича можно считать автором первого морского флага России, как это доказывали некоторые исследователи, склонные к идеализации бело-сине-красного сочетания цветов. Им скорее был капитан Бутлер ‒ польский офицер англо-ирландского происхождения на русской службе, под руководством которого происходила постройка «Орла».
В 1696 году при взятии Азова, если верить современной тому времени гравюре Шхонебека, русские корабли несли крестовый флаг. На его полотнище прямой синий крест разделял поле на четыре четверти, из которых первая и четвертая ‒ белые, а вторая и третья ‒ красные.
Самобытность этого флага, даже если цвета его выбраны по почину иностранца, не подлежит никакому сомнению.
Существование до 1693 года бело-сине-красного флага с горизонтальным расположением цветовых полос в качестве военно-морского штандарта нельзя документально ни подтвердить, ни опровергнуть. Похоже, что заменив первый русский крестовый флаг, он появился около 1690 года на судах Потешной флотилии на Плещеевом озере близ Переяславля.
Эта флотилия строилась Петром и голландским мастером Брандом с небольшим перерывом с 1688 по 1692 гг. и ко времени своего упразднения насчитывала около ста судов.
Плененный голландским искусством кораблестроения, Петр I перенес на русский флот и голландское линейное расположение полос флага.
Столь близкое сходство недолго удовлетворяло Петра ‒ новому флагу явно недоставало русскости, ‒ начались поиски его замены.
К одной из попыток придать линейному бело-сине-красному сочетанию цветов более русский характер, можно отнести и так называемый «флаг царя Московского», под которым в 1693 году Петр I плавал по Белому морю. Он представлял из себя довольно наивное сочетание бело-сине-красного триколора с золотым двуглавым орлом, расположенным в центре полотнища (см.: Белавенец П. Флаг царя Московского 1693 г., привезенный из г. Архангельска по Высочайшему повелению в Петербург // «Новое Время», от 29 мая 1910, № 12288, приложение). Чуждость бело-сине-красного триколора русской геральдической традиции хорошо чувствовал и сам Петр I.
В своем письме к Ф.М. Апраксину от 2 мая 1703 года он пишет:
«… слава, слава, слава Богу, за исправление нашего штандарта во образ святого Андрея».
Более того, тогда же примерно был узаконен и личный корабельный штандарт царя, сохранивший исконную русскую геральдическую палитру ‒ на золотом поле черный коронованный орел, держащий в клювах и когтях четыре белые морские карты: символ России морской. Таким остался императорский морской штандарт до 1917 года. Только вид орла менялся, согласно царским указам.
Символ самобытной и независимой России, принявшей христианство не от какого-нибудь миссионера, а от самого первоапостола ‒ вот идея, заложенная в снежно-белом флаге с небесно-голубым крестом с угла на угол. Ее авторство несомненно принадлежит самому Петру или его ближайшему русскому окружению.
Андреевскому стягу, развевавшемуся со времен Петра Великого на всех российских боевых кораблях, снискала всемирную известность храбрость русских моряков. Одна из самых грустных и величественных русских «военно-морских» песен ставит знак равенства между понятиями «Андреевский стяг» и «русская честь». Помните:
Там, среди шумного моря,
Вьется Андреевский стяг.
Бьется с неравною силой
Гордый красавец «Варяг»…
Сбита высокая мачта,
Броня пробита на нем,
Борется стойко команда,
С морем, врагом и огнем.
Миру всему передайте,
Чайки, печальную весть:
В битве врагу не сдались мы,
Пали за русскую честь.
… Мы пред врагом не спустили
Славный Андреевский стяг,
Сами взорвали „Корейца”,
Нами потоплен „Варяг”.
Может быть здесь сказано самое важное о русском флоте и его стяге.
Андреевский флаг как никакой иной русский флаг слит с народной душой. Мало кто остается равнодушным при слове «Андреевский стяг», в нем рассказы стариков-ветеранов, пушечный гром и гарь пороха, ликованье Гангута, Чесмы и Синопа, и трагический триумф Цусимы. Андреевский флаг неотделим от национальной души русского народа, нашей с вами души.
Но вернемся к бело-сине-красному флагу.
Ненадолго взреяв в конце XVII века на русских военных кораблях, в январе 1705 года бело-сине-красный флаг Именным указом (№ 2021) из Приказа воинских морских дел Петра Великого дарован только коммерческим, торговым судам (Полн. Собрание Законов Российской Империи. № 2021).
Это решение Петра Великого, так же, как и решение 1703 года о военном морском «штандарте во образе креста Святого Андрея» (Андреевском флаге), нашло свое подтверждение и в Уставе Морском, изданном в 1724 году.
Честно проплавав по рекам, морям и океанам полтора с лишним века, бело-сине-красный флаг в 1858 году неожиданно вступил в противоречие с флагом государственных цветов России ‒ черно-золото-белым. Случилось следующее.
В Париже, в дни празднования тяжелого для России Парижского трактата, знаменовавшего юридическое окончание так называемой Крымской войны, в качестве русских национальных флагов были вывешены наши коммерческие морские флаги, к немалому смущению и негодованию русских правительственных и военных чинов.
Как самим Государем, так и русской общественностью сие было воспринято как недружественный России жест, поскольку белый, синий и красный цвета являлись национальными цветами победившей Франции.
Возможно именно поэтому Александр IIтак отчетливо объяснил в своем указе от 11 июня 1858 года, какие именно цвета следует считать за русские национальные.
Черно-желто-белый флаг воспринимался русским народом как имперский, правительственный, в отличие от бело-сине-красного флага торгового флота России. С имперским флагом в сознании народа связывались представления о величии и могуществе государства.
Это и понятно, что может быть величественного в торговом флаге, в самих его цветах, пришедших из протестантской Голландии.
Между тем черный и золотой ‒ это все же цвета Вечного Рима, даже если взять его отражение на Западе в лице Священной Римской империи, покорившей половину цивилизованного мира (рис. 10).
Рис. 10. Флаг Священной Римской Империи до 1806 года
В черно-золотых цветах был исполнен и флаг Императора германской Империи (рис. 11).
Рис. 11. Флаг Германского Императора 1870-1918
Так что, пока большинство деятельного населения Российской Империи явно или неявно, осознанно или неосознанно было верно идее России, как последней православной империи ‒ Третьего Рима, даже возможно не оформляя свои чувства и поступки в такие идеологемы, и с флагом, и с Россией все было в порядке.
Но прошло четверть века, и вдруг 28 апреля 1883 года в Высочайше утвержденных Государем Императором Александром III правилах о праздновании дня Священного коронования указано было украшать правительственные здания и дома исключительно русскими флагами, причем цвета этих флагов неожиданно названы: белый, синий и красный.
Возможно это было связано с тем, что во время русско-турецкой войны 1877-1878 годов, бело-сине-красный флаг ‒ всем известное Самарское знамя ‒ был вручен болгарским ополченцам. После же победы в войне чувство славянской общности и благодарности России эти цвета вошли в сербский и черногорский флаги.
Александр III, прошедший ту войнуот звонка до звонка на передовой, пусть и в генеральских чинах, вполне мог проникнуться фронтовой симпатией к Самарскому знамени, а тут еще Берлинский трактат.
Справедливости ради следует отметить, что уже через три года к немалому смущению всей «прогрессивной» интеллигенции, статьей 1142 Морского Устава, издания 1886 года, бело-сине-красный флаг вновь Высочайше утверждается Императором Александром III лишь «для коммерческих судов».
Между тем, черно-золото-белые флаги продолжали использоваться в торжественные дни как при коронации Александра III, так и впоследствии.
Например, в 1885 году черно-желто-белые флаги поднимались как национальные при встрече Александра III и австрийского императора Франца Иосифа. А в 1887 году и вовсе вышел Приказ по Военному ведомству № 34 «Описание национального флага…», устанавливающий черно-оранжево-белые флаги в качестве национальных.
В итоге у России появились сразу два флага: черно-золото-белый и бело-сине-красный.
И тут начались, и не ослабевая ни на миг продолжились, яростные нападки прогрессивной общественности на черно-золото-белый флаг за его, как писали она, «подчеркнуто монархический и германофильский характер».
Сегодня мы, пребывающие в реалиях нового витка информационной войны, вряд ли удивимся тому, что критики нашего национального флага отнюдь не усматривали в бело-сине-красном флаге полной аналогии с национальными цветами Франции и Голландии, а также с «расцветкой» государств, по тем временам, годящимся разве что в герои «Королей и капусты» О’Генри, типа Гаити, Гондураса, Коста-Рики, Никарагуа, Сан-Доминго, Сан-Сальвадора или Чили.
Но зато те же критики усматривали «позорное германофильское подражательство» в одной единственной верхней черной полосе черно-золото-белого флага.
Сегодня нас такая «двузначность» оценок уже не удивит.
Следует только учесть, что ряд таких критиков в тогдашнем Петербурге, мог быть отнюдь не в рядах «болотной оппозиции» тех лет, но напротив, занимать солидные кабинеты, или быть хозяевами влиятельных салонов.
Чтобы было проще понять ситуацию, будет полезно узнать, что приблизительно с 1887 года, влиятельные силы во всемирном масштабе, назовем их международными финансовыми кругами, вплотную занялись подготовкой будущей Первой мировой войны, главной целью которой было взаимоуничтожение последних крупных христианских монархий Европы, то есть России, Германии и Австро-Венгрии.
И именно в пользу этих «кругов» играла русская наивная «пятая колонна».
В том числе и в вопросе выбора «национального» флага.
То, что тем самым она готовит в конечном итоге свою гибель, отечественная пятая колонна не догадывалась даже в феврале 1917 года.
Но объективности ради следует признать, что у бело-сине-красного флага были и искренние поклонники, которых в отсутствии патриотизма и верноподданнических чувств никак не упрекнешь. Это были русские моряки.
В самом деле, совершенно естественно ассоциировать флаг, который несет некое торговое судно Российской Империи с ее государственным флагом. Тем более, что скажем для таких морских держав, как Англия и САСШ так и было.
И русские моряки, и русские путешественники за границей, встречая в своих странствованиях судно под бело-сине-красным флагом, говорили себе, «вот и наши здесь».
И несомненно испытывали неформально теплые чувства к этому родному для них флагу. Родным и привычным был этот флаг и для многочисленного населения внутренних прибрежных районов Империи, живущего вдоль рек с активным судоходством.
А вот черно-золото-белые флаги русские люди видели редко.
Не озабочивались слишком цветами национального флага и русские воины.
Со дней Владимира Крестителя, или уж во всяком случае Александра Невского, и до последних дней Российской Империи, Русское Христолюбивое воинство ходило в бой под полковыми стягами со Спасом Нерукотворными и Крестом Животворящим и иными священными и освященными стягами, и хоругвями.
Стоит также напомнить, что национальные государственные флаги, явление сравнительно недавних времен, и к ним население и привыкнуть толком не успело.
А русские моряки, повторим, были в массе своей неформальными сторонниками флага, носимого судами русского торгового флота. Поэтому, когда «дискуссия», возникшая в обществе по поводу истинных цветов национального флага, вызвала в преддверии коронации Императора Николая II необходимость в созыве по Высочайшему повелению Особого Совещания, нетрудно понять, что отдание этого Совещания под покровительство Морского Ведомства, с председателем в лице почтенного и несомненно верноподданного адмирала Константина Николаевич Посьета, по сути предопределило решение вопроса в пользу бело-сине-красного, такого близкого сердцу русского моряка флага.
Прозаседав считанное число дней, и не ознакомившись по сути с мнением флаговедов, гербоведов и геральдистов, Комиссия бодро вынесла вердикт, что бело-сине-красный флаг и есть, что ни на есть национальный, а черно-золото-белый или черно-оранжево-белый ‒ не имеет к нашем национальным цветам никакого отношения, ни геральдических, ни исторических оснований.
И это было сказано про флаг, утвержденный Именным Высочайшим указом, данным Правительствующему Сенату 1 января 1865 года, и установившим цвета черный, оранжевый и белый государственными. И указу никогда, кстати, до 1917 года, законным образом не отмененному!
Поистине, какая-то шизофрения нарастала в головах русской, даже пока верноподданной элиты.
Говорят, правда, что решение Совещания было подготовлено изданием некоей анонимной брошюры «Происхождение флагов и их значение», и рассылкой ее членам Совещания с пометой «Печатано по распоряжению Председателя Особого Высочайше утвержденного Совещания». Доклад же Председателя повторял положения этой брошюры.
В итоге 29 апреля/12 мая 1896 года по докладу руководителя Морского Ведомства, генерал-адмирала Великого Князя Алексея Александровича, император Николай II «соизволил на признание во всех случаях бело-сине-красного флага национальным», однако это решение не было обнародовано в течение двух лет.
Участие в этой истории Великого Князя Алексея Александровича, с которым мне довелось близко познакомиться во время написания двухтомного расследования о Цусимском сражении, о том, что и почему в действительности произошло при Цусиме, вообще говоря наводит на определенные мысли.
Дело в том, что по всей совокупности рассмотренных данных, Алексей Александрович, относится к главным и прямым виновникам, как Цусимской катастрофы русского флота, так и неудач в японской войне Русского Императорского Флота в целом.
И если прямым изменником генерал-адмирал скорее всего все же не стал, то фигурой манипулирования враждебных России сил практически наверняка был. А почти восьмидесятилетний адмирал Посьет, был так сказать «морским дядькой» Великого Князя с его «лейтенантского» детства, был свидетельством личного мужества Алексея в штормах и даже кораблекрушениях, и обожал своего царственного ученика.
Это так, информация к размышлению.
Похоже, что, хотя Император Николай в предкоронационной суете и принял вводы комиссии Посьета, но они ему не понравились. Николай II, повторим, «соизволил на признание во всех случаях бело-сине-красного флага национальным», однако это решение не было обнародовано в течение двух лет.
Говорят, что от верного выбора символа, тем более государственного, зависит многое.
Совпало так, или нет, только с принятия бело-сине-красного флага как национального, у России начались, скажем так «неприятности», начиная с хорошо организованной катастрофой Ходынки мая 1896, и заканчивая еще более тщательно организованной катастрофой Февраля 1917.
Все крупные русские специалисты по флагам и гербам подвергли выводы комиссии Посьета уничтожающей критике.
Особой критике подверглось утверждение комиссии о том, что черно-желто-белый флаг «составил бы нововведение, не имеющее за собой ни истории, ни геральдических основ».
Между тем как каждому мало-мальски исторически грамотному человеку было ясно, что если за каким флагом эти основы и стоят, то, несомненно, за черно-желто-белым.
Комиссии Посьета в обстоятельной докладной записке ответил герой Севастопольской обороны князь Путятин, очень корректно, как бы мимоходом намекнув и на распространяемые леводемократическими кругами нелепые домыслы о якобы германском происхождении черно-золото-белого флага.
Докладная записка севастопольского ветерана возымела свое действие: Николай II не утвердил решение Посьетовской комиссии о бело-сине-красном флаге.
Не останавливаюсь более подробно на критике деятельности комиссии Посьета, поскольку в свое время это весьма обстоятельно проделал Евстафий Николаевич Воронец, в своей строго документированной работе «Как Посьетовская комиссия извратила цвета народно-государственного отличительно русского флага». (Харьков, 1910).
10 мая 1910 года при Министерстве юстиции было учреждено новое Особое совещание под председательством товарища министра юстиции А.Н. Веревкина для выяснения вопроса о русских государственных национальных цветах.
В отличие от Особого совещания под председательством адмирала Посьета, это Совещание привлекло к работе крупнейших специалистов по геральдике и провело довольно основательные исследования. В работе Совещания принимали участие представители Министерств юстиции, народного просвещения, Императорского двора, морского, иностранных дел, внутренних дел, Департамента Герольдии Сената, а также Эрмитажа, Публичной библиотеки.
В ходе работы Совещания были собраны сведения о гербах, флагах и кокардах всех зарубежных государств, о древних российских печатях, грамотах и знаменах.
И на самом Совещании, и в печати велась довольно острая полемика между сторонниками бело-сине-красного и черно-желто-белого флагов.
Исходя в основном из геральдического принципа соответствия цветов государственного флага гербовым цветам, большинство участников Совещания высказалось за то, чтобы признать русскими государственными цветами черный (финифть), желтый (золото) и белый (серебро).
Бело-сине-красный флаг предлагалось отменить (оставив его лишь для торговых судов во внутренних водах).
Ряд членов Совещания высказывался даже за отмену Андреевского флага, но большая часть категорически возражала, ссылаясь на неразрывную связь этого флага с традициями и победами Российского флота.
Неприкосновенным предлагалось оставить и Императорский Штандарт.
Такое заключение Совещания было представлено на рассмотрение Совета министров.
Последний фактически переложил решение на особую комиссию при Морском министерстве под председательством морского министра И.К. Григоровича.
Получился расширенный вариант «комиссии Посьета».
Дело еще в том, что верхи Морского министерства были уже заранее до войны настроены [по неясным мне до сих пор причинам] антигермански, и заведомо предпочитали ‒ даже психологически ‒ цвета близкие «союзному» французскому флагу.
В результате, хотя Государь в 1913 году вновь подтвердил решение своего деда, что государственными цветами остаются в Империи черно-золото-белый, что сказалось в частности на выборе цветов для колодки юбилейной медали к 300-летию Дома Романовых, де факто все осталось как было.
Ив Мировую войну Россия вступила под флагом торгового флота, упорно считаемого национальным.
Правда, 12 августа 1914 года циркуляром № 29 897 Министерства внутренних дел было предписано на манифестациях и «для употребления в частном быту» использовать новый флаг ‒ бело-сине-красное полотнище с чёрным двуглавым орлом в жёлтом квадрате у древка (композиция, соответствующая дворцовому штандарту императора).
Символика флага символизировала единение Царя с народом.
Де-факто черно-желто-белые цвета снова вернулись на флаг России. Однако новый флаг не вводился как обязательный, его использование лишь «разрешалось».
А затем, за шаг до победы произошла февральская думско-генеральско-синодальная «революция», а за ней ее творческое октябрьское продолжение.
Понятно, что, когда в президентство Ельцина, торжественно пообещавшего кому надо, что «Россия никогда не будет империей», выбор одного из двух претендентов на роль государственного флага, был заранее очевиден.
А привести аргументы при желании, как вы понимаете можно любые.
Впрочем, для республики капиталистического, или, скорее, олигархического типа, которой является РФ, и в которой на продажу выставляются и недра и прочие, созданные тысячелетним трудом русского и братских ему народов богатство, торговый флаг является уместным.
Имперский мы пока явно не заслужили.
В заключение хотел бы сказать еще несколько слов о символах «вообще».
Начнем с символики слова. Отношение к слову человеческому на Святой Руси определялось отношением к Богу-Слову. Отрицание Бога или пренебрежение Им, тождественно Его отвержению. Если я верен Богу-Слову, я слежу, чтобы верными были и мои «малые слова». Если, напротив, я пренебрегаю Богом-Словом, я пренебрегаю и «маленькими словами».
Русский язык, как никакой иной было очень аккуратен и точен, поскольку русский человек был верен Богу-Слову ‒ Иисусу Христу.
Оттого сейчас и русский язык на грани исчезновения.
Вот пример того, как в настоящее время утеряно понимание истинного значения даже всем известных слов. Так, слово «крестьянин» образовалось тем же способом (хотя и не только им), как слова, обозначающие принадлежность к местности обитания: поселянин, горожанин, каторжанин, или, например, римлянин.
Но таким же образом формируется не только принадлежность к местности пребывания или рождения, но и принадлежность к тем или иным духовным ценностям: например, латинянин, мусульманин.
По принадлежности к духовным ценностям формировалось и слово «крестьянин», которое обозначает пребывание «со крестом» по всей своей жизни.
А несение своего креста по жизни, по своей жизни, возможно только тогда, когда человек следует Христу.Таким образом, словом «крестьянин», коротко говоря, могли именовать себя люди, живущие со Христом и во Христе.
Совокупность таких людей и образовало уникальное государство Третий и последний Рим, ‒ стоящий за Православие, за Веру и Верность в ойкумене.
Русский орел своими могучими крыльями прикрывал всех. Может быть поэтому в Российской Империи «регионы» мечтали о вхождении в Империю (Грузия, Армения и даже Тибет), мечтали ‒ войти в подданство Белому Царю.
Сейчас в РФ ‒ мечтают о самостоятельности.
И символично разделение исконно русской территории на регионы.
Символика проявлялась и в русских боевых знаменах: за что воевали, что отстаивали подданные Русского Царства, Российской Империи.
Стяг «Всемилостивейшего Спаса» Царя Иоанна Грозного
И если первоначальным боевым стягом русских войск был червленый, темно-алый флаг со Спасом Нерукотворным (посмотрите мозаики Павла Корина на Комсомольской-кольцевой), то и тогда, когда флагом Империи стал трехцвет ‒ черно-золото-белый, или бело-сине-красный, собственные боевые знамена полков Русской Императорской Армиинесли лик Христа до последних мгновений существования этой армии ‒ Русского Христолюбивого воинства.
Лик Христа вел русского воина в бой за Веру, Царя и Отечества, даровал силы противостоять и побеждать.
Продолжая наши «наблюдения о символах», отметим также, что символичны могут быть не только изображения и лики, не только слова, но даже политика страны, государства.
Напомним, что по своей этимологии ‒ Государство есть общность людей, находящихся под Властью Государя, и послушных этой Власти.
Государство без Государя ‒ нелепость даже терминологическая.
В этом случае могут иметь место только разнообразные формы коллективного самоуправства или самодурства.
Также символично, что в истории Государства Российского, не было не только войн агрессивных, но даже превентивных. Все войны носили оборонительный, освободительный или союзнический характер.
И уж совершенно безпрецедентным и не имеющим аналогов в анналах мировой истории было отношение православной России к побежденному агрессору, с которого не только не взималась контрибуция, но зачастую возмещались военные издержки и утраты.
Так, после возвращения из рук Швеции прибалтийских земель, в результате двадцатилетней войны, закончившейся Ништадтским миром в 1721 году, эти земли были еще выкуплены в вечное владение Императором Петром Великим за три миллиона ефимков.
По нашим временам эта такая сумма, которой близко не стоят все ныне очень независимые прибалтийские республики, со всем своим имуществом и хозяйством.
И такое отношение к врагу тоже символ ‒ символ следования России заповеданном Христом отношению к врагу не только в межличностных, но и в межгосударственных отношениях.
Таким образом можно с уверенностью сказать, что все существование Русского Государства, Русского Царства и Российской Империи было пронизано православной символикой.
Символично было и само ее существование как Третьего Рима ‒ последнего защитника на государственном уровне Православия в земном мире.
Символичен и ее уход: можно с большой вероятностью предположить, за пределами России не осталось нуждающихся в такой защите, да и самой России их число стало недостаточным для ее дальнейшего существования в таком качестве.
Смотрите сами.
В Москве до 1917 года символами были сорок сороков, Кремль и храм Христа Спасителя ‒ его золотой купол был виден в небе за десятки километров.
Во времена моего детства и юности ‒ в 1950-1970 годы таким символом стал новый высотный Московский Университет, храм науки, ‒ он также был виден за десятки километров.
Сейчас над Москвой нависает, ‒ загородивший, заслонивший всю историческую Москву монстр ‒ «Москва-сити»[словосочетание-то какое мерзкое!], воплощенный символ единственного из языческих богов, о котором Господь однозначно сказал:
Нельзя, невозможно служить мамоне ‒ и Ему.
Или ‒ или.
Так что достаточно посмотреть на символы прошлого и настоящего, чтобы понять, какое нас может ждать будущее: от чего, так сказать, ‒ к чему.
И избавить нас от этого будущего может нас только искреннее обращение не только к символам Святой Руси и Империи, но и к тому, что за этими символами стояло ‒ к православному русскому царству, к православной вере.
А вместе с царством вернутся к нам и его символы и эмблемы.
И на сей раз надеюсь, мы будем их свято беречь.
Потому что «древняя эмблема или цвета нации, подобно гербу древнего рода, должны быть всегда и неизменно сохраняемы нетронутыми.
В противном случае самая эмблема теряет символическое и историческое свое значение, не приобретает популярности в народе и становится не более как официальным, казенным штемпелем».
Честь имею.
Борис Глебович Галенин, военный историк
